Нина Васильевна Косенко. Кадр из видео «Новой газеты»

Нина Васильевна жила в деревне, о задержании сына узнала из новостей по телевизору. Родственники решили, что это недоразумение и Михаила отпустят, тревожить ее не стали. На день рождения сына волонтеры из «Комитета 6 мая» отвезли Нину Васильевну в изолятор, она сама передала посылку для него.

Последнее время она чувствовала себя плохо. В апреле дочь Ксения перевезла Нину Васильевну в Москву насовсем. Мы виделись перед годовщиной 6 мая. Нина Васильевна очень нервничала, повторяла: «Как, моего Мишу? Забрали…», читала нам письма сына. Все не могла поверить.

Дело Косенко выделено в отдельное производство, эксперты признали его невменяемым, обвинение настаивает на принудительном лечении. У Михаила вторая группа инвалидности, он страдает от шизофрении после контузии, полученной          в армии. Помимо участия в «массовых беспорядках» он единственный из «узников Болотной», кого обвиняют по части 2 статьи 318 — применение насилия опасного для жизни или здоровья в отношении представителя власти

Суд тянется с ноября. Ксения не решалась привезти больную маму в зал Замоскворецкого суда. Но в конце июля рассказывала мне, что очень хочет – «вдруг что-то случится, а они так и не увидятся». Но тогда Нина Васильевна попала в больницу.

Между редкими заседаниями Ксения отправила брату письмо в Бутырку:

«За тот месяц, в течение которого шел твой ответ, произошло много разных событий. И прежде всего хочу плохую новость сообщить. Короче: мама сейчас в Москве, лежит в седьмой больнице. Вчера беседовала с врачом, она сказала, что прогноз неблагоприятный. У нее отказали почки, ей каждый день делают диализ (прочищают кровь), клапан в сердце тоже уже не работает. Она сильно ослабла и даже повернуться на кровати без посторонней помощи она не может. Задыхается, и поэтому постоянно ей дают кислород. Легочные сосуды не справляются, дышать ей крайне тяжело... и вот уже пару дней у нее кашель с кровью.

Я хожу к ней каждый день, у меня даже постоянный пропуск в больницу есть. Поддерживаю ее как могу, подбадриваю, покупаю все, что нужно…. При мне ее осматривали врачи: и тот доктор, который ей делал последнюю операцию на сердце больше 15 лет назад, и реаниматолог, и другие. В больнице уход за ней хороший, я вижу, что врачи реально делают все, что только могут, но ничего ей не помогает. Вот такая вот фигня. Сколько ей осталось - я не знаю. Но, уж извини, сейчас внимания тебе буду уделять значительно меньше, у меня задача приоритетная сейчас другая, сам понимаешь.

Она иногда надеется, что встанет, а иногда впадает в уныние... А я ее подбадриваю, говорю, что мы с ней еще на выборы за Навального голосовать пойдем... Надо было ей хоть на наш домашний адрес тебе писать, а я бы ей пересылала письма в деревню. Она каждый раз спрашивает о тебе, а мне приходится говорить ей, что ты часто пишешь и у тебя все хорошо и ты приветы ей передаешь».

Письмо не прошло цензуру.

Похороны состоятся во вторник. Конвоирование обвиняемых из следственного изолятора в таких случаях не предусмотрено законом, объясняет адвокат Михаила Валерий Шухардин.

В СИЗО и Замоскворецкий суд Ксения отправит телеграммы с просьбой отпустить Мишу на похороны. Подключилась общественная наблюдательная комиссия и фонд «Общественный вердикт».

Екатерина Фомина
Корреспондент